Личный опыт
Дислексия и образование: истории об учебе за границей и дома
Убеждаемся: учеба с дислексией — это не только трудности, но и их преодоление, и успехи.
Дислексия — это особенности восприятия информации, сложности с чтением и письмом. Но еще, к сожалению, это часто и неуверенность в себе, страхи и сомнения. Особенно — когда дело касается образования в целом и поступления в частности. Мы расспросили трех человек с дислексией об их учебе, об экзаменах, о поступлении в ВУЗы и о том, как на этот путь повлияла дислексия. В этих рассказах легко узнать себя, они поддерживают и показывают: система, заточенная под «большинство», — это непросто, но справиться можно и с ней.
О поступлении за границу
Рассказывает:
Ульяна, учится в Германии
Ульяна, учится в Германии
Об учебном пути
Я училась в обычной школе, в художественной школе, в ECLAB [программы неформального образования — прим. ред.] на «Гедерных исследованиях». После этого я провела семестр по короткой программе в Университете изящных искусств Гамбурга, а теперь учусь в нем полноценно.
О роли дислексии в образовании
Я всегда знала, что у меня дислексия, потому что об этом знали родители. У моих сестер и у самой мамы были сложности с письмом и чтением — из-за этого она узнала о дислексии, и когда уже училась читать я, она понимала, что происходит. Мама всегда разговаривала с учителями, многое им объясняла, поэтому они более-менее лояльно ко мне относились, и это очень облегчало мое положение.
Я поздно научилась читать, и до 4 класса сложности с чтением были огромные: я читала по буквам и по слогам, к тому же очень плохо писала. Но дома меня совсем не ругали. В школе было сложнее, потому что все эти задания с нормами чтения вслух и на скорость всегда были актом унижения. Этот опыт унижения по итогу и отбил у меня желание учиться вовсе: я стала много филонить и из-за этого действительно плохо понимала темы. Сложно было не из-за того, что я плохо читала или писала, а из-за самоощущения, к которому это привело. Я стала неуверенной и демотивированной, часто стеснялась говорить, и как следствие, правда мало знала в сравнении со сверстниками.
А вот когда я поступила в художественную школу, стало проще: там были художественные занятия, в которых я преуспевала и хорошо себя чувствовала. В общеобразовательных предметах, правда, всё продолжало быть не очень.
Об экзаменах
Экзамены — это самая большая боль. Я до сих пор с ними не справляюсь: у меня никогда не получалось сделать что-то на время в стрессовой ситуации, и все экзамены я заваливала. Помню свои выпускные экзамены. Я писала изложение и так сильно перенервничала, что сдала чуть ли не пустой лист, на котором были только дата и мои слёзы — в чистовик я так ничего и не перенесла. Я просто не смогла прочитать собственный черновик и переписать его.
С ЦТ история и смешная, и грустная. К тестам я готовилась и ходила к репетиторке по русскому языку — ее я боялась, перед занятиями очень нервничала и из-за этого не могла читать. И когда она давала мне задания, я притворялась, что у меня настолько плохое зрение, что я ничего не вижу. Я придумала про эту целую легенду. Но в итоге тестирование я сдала неплохо, потому что меня просто натренировали на типовые задания.
Я училась в обычной школе, в художественной школе, в ECLAB [программы неформального образования — прим. ред.] на «Гедерных исследованиях». После этого я провела семестр по короткой программе в Университете изящных искусств Гамбурга, а теперь учусь в нем полноценно.
О роли дислексии в образовании
Я всегда знала, что у меня дислексия, потому что об этом знали родители. У моих сестер и у самой мамы были сложности с письмом и чтением — из-за этого она узнала о дислексии, и когда уже училась читать я, она понимала, что происходит. Мама всегда разговаривала с учителями, многое им объясняла, поэтому они более-менее лояльно ко мне относились, и это очень облегчало мое положение.
Я поздно научилась читать, и до 4 класса сложности с чтением были огромные: я читала по буквам и по слогам, к тому же очень плохо писала. Но дома меня совсем не ругали. В школе было сложнее, потому что все эти задания с нормами чтения вслух и на скорость всегда были актом унижения. Этот опыт унижения по итогу и отбил у меня желание учиться вовсе: я стала много филонить и из-за этого действительно плохо понимала темы. Сложно было не из-за того, что я плохо читала или писала, а из-за самоощущения, к которому это привело. Я стала неуверенной и демотивированной, часто стеснялась говорить, и как следствие, правда мало знала в сравнении со сверстниками.
А вот когда я поступила в художественную школу, стало проще: там были художественные занятия, в которых я преуспевала и хорошо себя чувствовала. В общеобразовательных предметах, правда, всё продолжало быть не очень.
Об экзаменах
Экзамены — это самая большая боль. Я до сих пор с ними не справляюсь: у меня никогда не получалось сделать что-то на время в стрессовой ситуации, и все экзамены я заваливала. Помню свои выпускные экзамены. Я писала изложение и так сильно перенервничала, что сдала чуть ли не пустой лист, на котором были только дата и мои слёзы — в чистовик я так ничего и не перенесла. Я просто не смогла прочитать собственный черновик и переписать его.
С ЦТ история и смешная, и грустная. К тестам я готовилась и ходила к репетиторке по русскому языку — ее я боялась, перед занятиями очень нервничала и из-за этого не могла читать. И когда она давала мне задания, я притворялась, что у меня настолько плохое зрение, что я ничего не вижу. Я придумала про эту целую легенду. Но в итоге тестирование я сдала неплохо, потому что меня просто натренировали на типовые задания.
Об английском языке и TOEFL
Для поступления в Германию и получения стипендии нужно было предоставить сертификат о знании английского. Уже позже мне рассказали, что есть версии тестов для людей с дислексией, но тогда я об этом не знала и выбрала стандартный TOEFL. Я сильно нервничала: я сдавала онлайн и не представляла, как все устроено; экзамен проходил ночью, по американскому времени, и за день до него я успела себя накрутить. Уже на первом задании от переживаний я не могла ничего читать, а там огромный текст, который нужно и осмыслить, и запомнить, и потом еще что-то о нем написать — и всё на время. Для меня это очень комплексное задание, и я с ним не справлялась. Посреди экзамена я ужасно расстроилась и распсиховалась настолько, что попыталась выйти из экзаменационной системы и начала просто нажимать куда попало, потому что не могла читать уже ничего. На каждом этапе система выдавала предупреждения с огромными текстами, в ответ на которые я, не читая, просто нажимала на красные и зеленые кнопки. В итоге я нажала на что-то, что отменило мои результаты — и всё.
Выходит, я завалила экзамен, так еще и результаты получить не могла. Я написала об этом в свой университет и предложила вместо теста провести интервью, то же предложила и для стипендии. На интервью меня спросили, что произошло с TOEFL, и я честно объяснила всё на английском. Мне кажется, этим рассказом я и подтвердила, что могу говорить на английском. Я поступила и получила стипендию.
О поступлении
С самим поступлением больших проблем не было: это творческий ВУЗ, и здесь больше смотрят на твое портфолио, мотивационное письмо, эссе, биографию. Из плюсов: на подготовку всех текстов есть достаточно времени — около месяца. Из минусов: есть требования по языкам, но и о них можно договариваться.
Со стипендией было сложнее, но и с ней всё получилось.
О том, как повлияла дислексия
На этот вопрос очень сложно ответить, потому что никогда не понятно, какой именно фактор повлиял: они все очень связаны. На что дислексия повлияла наверняка — это на мои жизненные выборы. Сейчас, например, я сама часто отказываюсь от проектов, которые предполагают работу с текстом, или от предметов, где нужно много читать: я знаю, что я просто не успею за командой или группой.
О главном выводе
В жизни действительно много ситуаций, в которые ты со своими особенностями не вписываешься, но часто обойти жесткие правила можно просто договорившись :)
Для поступления в Германию и получения стипендии нужно было предоставить сертификат о знании английского. Уже позже мне рассказали, что есть версии тестов для людей с дислексией, но тогда я об этом не знала и выбрала стандартный TOEFL. Я сильно нервничала: я сдавала онлайн и не представляла, как все устроено; экзамен проходил ночью, по американскому времени, и за день до него я успела себя накрутить. Уже на первом задании от переживаний я не могла ничего читать, а там огромный текст, который нужно и осмыслить, и запомнить, и потом еще что-то о нем написать — и всё на время. Для меня это очень комплексное задание, и я с ним не справлялась. Посреди экзамена я ужасно расстроилась и распсиховалась настолько, что попыталась выйти из экзаменационной системы и начала просто нажимать куда попало, потому что не могла читать уже ничего. На каждом этапе система выдавала предупреждения с огромными текстами, в ответ на которые я, не читая, просто нажимала на красные и зеленые кнопки. В итоге я нажала на что-то, что отменило мои результаты — и всё.
Выходит, я завалила экзамен, так еще и результаты получить не могла. Я написала об этом в свой университет и предложила вместо теста провести интервью, то же предложила и для стипендии. На интервью меня спросили, что произошло с TOEFL, и я честно объяснила всё на английском. Мне кажется, этим рассказом я и подтвердила, что могу говорить на английском. Я поступила и получила стипендию.
О поступлении
С самим поступлением больших проблем не было: это творческий ВУЗ, и здесь больше смотрят на твое портфолио, мотивационное письмо, эссе, биографию. Из плюсов: на подготовку всех текстов есть достаточно времени — около месяца. Из минусов: есть требования по языкам, но и о них можно договариваться.
Со стипендией было сложнее, но и с ней всё получилось.
О том, как повлияла дислексия
На этот вопрос очень сложно ответить, потому что никогда не понятно, какой именно фактор повлиял: они все очень связаны. На что дислексия повлияла наверняка — это на мои жизненные выборы. Сейчас, например, я сама часто отказываюсь от проектов, которые предполагают работу с текстом, или от предметов, где нужно много читать: я знаю, что я просто не успею за командой или группой.
О главном выводе
В жизни действительно много ситуаций, в которые ты со своими особенностями не вписываешься, но часто обойти жесткие правила можно просто договорившись :)
Об учебе дома
Рассказывает:
Маша, училась на «Международных отношениях» в Минске
Маша, училась на «Международных отношениях» в Минске
Об учебном пути и экзаменах
После школы я поступила на «Международные отношения» в БГУ, родители — спасибо им большое! — сразу ориентировали меня на платное отделение, и поэтому, «вау"-результат демонстрировать не было нужно. В год моего поступления стали обязательными тесты ЦТ, и это значительно облегчило задачу. Я сдавала беларусский язык, английский и математику. Всё сильно проще, чем писать сочинение.
О сложностях
Сложности возникли с новым языком: в университете я начала учить испанский с нуля, и только к пятому курсу мне удалось заговорить свободно. Преподаватели не сильно вникали в мои сложности и не понимали, почему у меня нет прогресса, списывая это, естественно, на лень. Тем приятнее было на последнем итоговом экзамене получить извинения за неверные выводы в отношении меня и высокий бал в диплом.
О приятных открытиях
После поступления оказалось, что никаких требований к конспектам нет: студент их делает для себя. А еще у нас было много выступлений, дебатов, устных ответов — и всё это оказалось для меня куда более комфортным, чем письменные работы.
Годы учебы в университете в целом были гораздо приятнее школьных лет. Там не было правил чистописания, отсчета клеточек и снижения балов за помарки. Стало проще раскрыть свой потенциал, да и лекционная форма занятий мне очень нравилась, так как навык запоминания на слух к этому времени был уже отлично развит.
После школы я поступила на «Международные отношения» в БГУ, родители — спасибо им большое! — сразу ориентировали меня на платное отделение, и поэтому, «вау"-результат демонстрировать не было нужно. В год моего поступления стали обязательными тесты ЦТ, и это значительно облегчило задачу. Я сдавала беларусский язык, английский и математику. Всё сильно проще, чем писать сочинение.
О сложностях
Сложности возникли с новым языком: в университете я начала учить испанский с нуля, и только к пятому курсу мне удалось заговорить свободно. Преподаватели не сильно вникали в мои сложности и не понимали, почему у меня нет прогресса, списывая это, естественно, на лень. Тем приятнее было на последнем итоговом экзамене получить извинения за неверные выводы в отношении меня и высокий бал в диплом.
О приятных открытиях
После поступления оказалось, что никаких требований к конспектам нет: студент их делает для себя. А еще у нас было много выступлений, дебатов, устных ответов — и всё это оказалось для меня куда более комфортным, чем письменные работы.
Годы учебы в университете в целом были гораздо приятнее школьных лет. Там не было правил чистописания, отсчета клеточек и снижения балов за помарки. Стало проще раскрыть свой потенциал, да и лекционная форма занятий мне очень нравилась, так как навык запоминания на слух к этому времени был уже отлично развит.
Рассказывает:
Антоний, учился на кинооператора в Минске
Антоний, учился на кинооператора в Минске
О понимании, что у тебя есть особенности
Я осознал, что у меня отличается восприятие текста, еще в первом классе, но тогда я не понимал, как это работает, потому что в моем окружении об этом никто не говорил. Важным моментом осознания было школьное изложение — работа с текстом, которая была непростой. Я чувствовал, что мне трудно выразиться, но знал, что точно могу это сделать без жесткого ограничения во времени. Это был один из первых моментов, когда на мои сложности обратила внимание и мама – тогда я пошел к логопеду.
О помощи себе
У меня была дисграфия, как я потом понял, и дислексия. О самом понятии я узнал где-то в 10-11 классе – тогда ее уже можно было определить и диагностировать. Тогда же узнал о том, что с этим работают специалисты, и стал развивать свои аудиальные, речевые, текстовые навыки. Чтобы себе помочь, я нашел специальный шрифт, который создан для дислексиков, и это было очень круто: он по правде помогал и помогает взаимодействовать с текстом.
Но чтение до сегодняшнего дня остается для меня сложным, мне проще воспринимать звуки, и я лучше запоминаю, например, лица, чем текст.
О поступлении в университет
Я учился в Академии искусств на кинооператора и также обучался один год в ECLAB на программе «Политика и урбанистика». Поступление в Академию оказалось проще, чем могло быть, потому что два из трех экзаменов были в устном формате и формате портфолио. Со сложностями я чаще сталкивался, пока учился в школе: там я замечал, что мне нужно больше времени, чем остальным, и у меня были большие трудности с обязательными языками и с чтением – то же заучивание стихов наизусть для меня настоящая тяжесть. В поступлении на мою специальность всего этого не было.
Поступление в ECLAB было еще легче: это неформальное образование, и там не было нужно сдавать какие-то экзамены или тесты, нужно было только написать эссе.
О главном выводе
Нужно говорить о дислексии. Многие о ней знают, но понимают не до конца: воспринимают её как заболевание. Именно говорение о дислексии помогло мне находить поддержку.
Я осознал, что у меня отличается восприятие текста, еще в первом классе, но тогда я не понимал, как это работает, потому что в моем окружении об этом никто не говорил. Важным моментом осознания было школьное изложение — работа с текстом, которая была непростой. Я чувствовал, что мне трудно выразиться, но знал, что точно могу это сделать без жесткого ограничения во времени. Это был один из первых моментов, когда на мои сложности обратила внимание и мама – тогда я пошел к логопеду.
О помощи себе
У меня была дисграфия, как я потом понял, и дислексия. О самом понятии я узнал где-то в 10-11 классе – тогда ее уже можно было определить и диагностировать. Тогда же узнал о том, что с этим работают специалисты, и стал развивать свои аудиальные, речевые, текстовые навыки. Чтобы себе помочь, я нашел специальный шрифт, который создан для дислексиков, и это было очень круто: он по правде помогал и помогает взаимодействовать с текстом.
Но чтение до сегодняшнего дня остается для меня сложным, мне проще воспринимать звуки, и я лучше запоминаю, например, лица, чем текст.
О поступлении в университет
Я учился в Академии искусств на кинооператора и также обучался один год в ECLAB на программе «Политика и урбанистика». Поступление в Академию оказалось проще, чем могло быть, потому что два из трех экзаменов были в устном формате и формате портфолио. Со сложностями я чаще сталкивался, пока учился в школе: там я замечал, что мне нужно больше времени, чем остальным, и у меня были большие трудности с обязательными языками и с чтением – то же заучивание стихов наизусть для меня настоящая тяжесть. В поступлении на мою специальность всего этого не было.
Поступление в ECLAB было еще легче: это неформальное образование, и там не было нужно сдавать какие-то экзамены или тесты, нужно было только написать эссе.
О главном выводе
Нужно говорить о дислексии. Многие о ней знают, но понимают не до конца: воспринимают её как заболевание. Именно говорение о дислексии помогло мне находить поддержку.
У каждого своя история со сложностями и успехами, и предсказать ее заранее невозможно. Но вот в чем мы уверены: дислексия — это не обязательно сплошь боль и упущенные возможности. Это еще и неожиданные пути, открытия и достижения.
Вам может быть интересно